У красноармейца оказались документы на имя Фоменко Трофима Филипповича – ездового 1010 полка 266 стрелковой дивизии. Патрульные доложили, что он уже неделю, как дезертировал из части. В ответ на такое обвинение он смело сказал прокурору, что он не дезертировал, а оберегает «добро». И рассказал, что произошло.
…Их полк двигался ночью. Трофим ехал с обозом в замыкающих и задремал. Очнулся от того, что лошадь встала. Вокруг не было ни обоза, ни людей. Зато перед лошадью высились большие ворота. Боец понял, что это немецкое поместье. Сначала стало страшно, ведь не было с собой не то, что гранат, а даже автомата.
И вдруг начался рёв такой, что у крестьянского мужика зашлось сердце. Голосило множество коров. Значит, в поместье людей не было и их просто бросили. Зашёл во двор, потом открыл сарай. Коровы ринулись к человеку.
Фоменко смотрел на них и ужасался – вымя у каждой почернело, а значит молоко успело «перегореть». Не в силах смотреть, как постепенно умирают коровы, он сел их выдаивать. Всё сливал прямо на землю. Сначала работал один, потом подошли две наших девушки. Он приказал им строго, чтобы были при нём, помогали спасать скотину.
Дней пять работали с большим стадом, кормили тем, что удавалось найти. Потом Трофим Филиппович пошёл искать комендатуру. А там его сразу забрали, как злостного дезертира. И вот теперь он перед прокурором…
Николай Михайлович смотрел на бойца и понимал, что тот точно сделал доброе дело. Для него, выросшего в колхозе, бросить на произвол судьбы сельскохозяйственных животных было просто невозможно. Прокурор пожурил «дезертира» за самоуправство, а потом просто отправил обратно в свою часть.
А то, о чём рассказал солдат, давало повод серьёзно задуматься. В этот же день Котляр отправился с докладом к командарму генерал-лейтенанту Николаю Эрастовичу Берзарину и члену Военного совета – Фёдору Ефимовичу Бокову. Прокурор рассказал, что в полосе наступления армии оказываются сотни усадеб и поместий, брошенных немцами. Большинство поляков гитлеровцы гонят на запад. И в усадьбах не остаётся никого.
Трофеи, которые могут пригодиться для армии, сразу берутся на учёт особыми командами. Но ведь остаётся и множество бесхозного скота. Тысячи коров, овец, свиней и другой живности просто бродит где попало в попытках найти корм. Постепенно они начинают дичать и уже точно пора что-то делать.
Берзарин пригласил генерал-майора Николая Васильевича Серденко, который командовал штабом тыла армии, и поручил подумать, что можно сделать. Попытались договориться с польскими крестьянами об уходе за скотиной. Но те боялись, что немцы вернуться и тогда тем, кто поселился в их поместьях, не поздоровится. Соглашались единицы. Просили тыловики и наших женщин, которых освобождали из плена, остаться на некоторое время в хозяйствах. Здесь дело шло не менее тяжело. Каждая из наших быстрее хотела оказаться на родной земле, не гарантируя, что не запалят дома ненавистных «немчур».
Ещё больше интересных историй в моём
